крутившимися за стеклом. Если вдуматься, я и сам был чем-то вроде такой
снежинки, и ветер судьбы нес меня куда-то вперед, вслед за двумя другими
снежинками в черных бушлатах, топавшими по лестнице впереди. Кстати,
несмотря на охватившую меня эйфорию, я не потерял способности трезво
воспринимать действительность и сделал одно интересное наблюдение. Еще в
Петрограде меня интересовало, каким образом на матросах держатся их тяжелые,
утыканные патронами сбруи. На клетке третьего этажа, где горела одинокая
лампа, я разглядел на спине Жербунова несколько крючков, которыми, наподобие
бюстгальтера, были соединены пулеметные ленты. Мне сразу представилась, как
Жербунов с Барболиным, собираясь на очередное убийство, словно две девушки в
купальне помогают друг другу справится с этой сложной частью туалета. Это
показалось мне еще одним доказательством женственной природы всех революций.
Я вдруг понял некоторые из новых настроений Александра Блока; видимо, из
моего горла вырвался какой-то возглас, потому что Барболин обернулся.
- А ты не хотел, дура, - сказал он, сверкнув золотым зубом.
Мы вышли на улицу. Барболин что-то сказал солдату, сидевшему на
открытом переднем сиденье машины, открыл дверь, и мы влезли внутрь. Машина
сразу тронулась. Сквозь скругленное по краям переднее стекло кабинки была
видна заснеженная спина и островерхий войлочный шлем; казалось, что нашим
экипажем правит ибсеновский тролль. Я подумал, что конструкция авто крайне
неудобна и к тому же унизительна для шофера, который всегда открыт непогоде
- но, может быть, это было устроено специально, чтобы во время поездки
пассажиры могли наслаждаться не только видами в окне, но и классовым
неравенством.
Я повернулся к боковому стеклу. Улица была пуста, а падающий на
мостовую снег - необыкновенно красив. Его освещали редкие фонари; в свете
одного из них на стене дома мелькнуло размашистое граффити "LENINE EST
MERDE".
Когда автомобиль затормозил, я уже немного пришел в себя. Мы вылезли на
неизвестной улице, возле ничем не примечательной подворотни, перед которой
стояли пара автомобилей и несколько лихачей; поодаль я заметил устрашающего
вида броневик со снежной шапкой на пулеметной башне, но не успел его
рассмотреть - матросы сразу нырнули в подворотню. Пройдя невыразимо
угнетающий двор, мы оказались перед дверью, над которой торчал чугунных
козырек с завитками и амурами в купеческом духе. К козырьку была прикреплена
: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16
