Книги для внеклассного чтения

Виктор Пелевин. Чапаев и Пустота выдержки из книги....
Глядя на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный
живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в никуда по
багровой закатной степи, я часто думаю: где я в этом
потоке?
Чингиз Хан
Имя действительного автора этой рукописи, созданной в первой половине
двадцатых годов в одном из монастырей Внутренней Монголии, по многим
причинам не может быть названо, и она печатается под фамилией подготовившего
ее к публикации редактора. Из оригинала исключены описания ряда магических
процедур, а также значительные по объему воспоминания повествователя о его
жизни в дореволюционном Петербурге (т.н. "Петербургский Период"). Данное
автором жанровое определение - "особый взлет свободной мысли" - опущено; его
следует, по всей видимости, расценивать как шутку.
История, рассказываемая автором, интересна как психологический дневник,
обладающий рядом несомненных художественных достоинств, и ни в коей мере не
претендует на что-то большее, хотя порой автор и берется обсуждать предметы,
которые, на наш взгляд, не нуждаются ни в каких обсуждениях. Некоторая
судорожность повествования объясняется тем, что целью написания этого текста
было не создание "литературного произведения", а фиксация механических
циклов сознания с целью окончательного излечения от так называемой
внутренней жизни. Кроме того, в двух или трех местах автор пытается скорее
непосредственно указать на ум читателя, чем заставить его увидеть очередной
слепленный из слов фантом; к сожалению, эта задача слишком проста, чтобы
такие попытки могли увенчаться успехом. Специалисты по литературе, вероятно,
увидят в нашем повествовании всего лишь очередной продукт модного в
последние годы критического солипсизма, но подлинная ценность этого
документа заключается в том, что он является первой в мировой культуре
попыткой отразить художественными средствами древний монгольский миф о
Вечном Невозвращении.
Теперь скажем несколько слов о главном действующем лице книги. Редактор
этого текста однажды прочел мне танка поэта Пушкина:
И мрачный год, в который пало столько
Отважных, добрых и прекрасных жертв,
Едва оставил память о себе
В какой-нибудь простой пастушьей песне,
Унылой и приятной.
В переводе на монгольский словосочетание "отважная жертва" звучит
странно. Но здесь не место углубляться в эту тему - мы только хотели
сказать, что последние три строки этого стихотворения в полной мере могут
быть отнесены к истории Василия Чапаева.
Что знают сейчас об этом человеке? Насколько мы можем судить, в
народной памяти его образ приобрел чисто мифологические черты, и в русском
фольклоре Чапаев является чем-то вроде знаменитого Ходжи Насреддина. Он
герой бесконечного количества анекдотов, основанных на известном фильме
тридцатых годов. В этом фильме Чапаев представлен красным кавалерийским
командиром, который сражается с белыми, ведет длинные задушевные разговоры
со своим адъютантом Петькой и пулеметчицей Анкой и в конце тонет, пытаясь
переплыть реку Урал во время атаки белых. Но к жизни реального Чапаева это
не имеет никакого отношения, а если и имеет, то подлинные факты неузнаваемо
искажены домыслами и недомолвками.
Вся эта путаница связана с книгой "Чапаев", которая была впервые
напечатана одним из парижских издательств на французском языке в 1923 году и

Читать запись полностью »